Продолжая резюмировать итоги-2024, не можем остаться в стороне от двух решающих кампаний ушедшего и наступившего годов — в США и ФРГ. В беседе с Online47 сенатор РФ Сергей Перминов поделился своими наблюдениями об обстоятельствах и новых решениях, способствовавших стремительной победе Дональда Трампа.
— Какой была механика победы Дональда Трампа в кампании, состоявшейся в 2024 году?
— Президентская кампания в США стала, как и ожидалось экспертами, одним из ярких зарубежных политических событий ушедшего года. Дональд Трамп возвращается в Белый дом вопреки всем препятствиям на его пути. Кампания едва не стоила ему жизни. Была ли его победа предрешенной? Ответ на этот вопрос довольно сложный. В октябре многим казалось, что он «выдохся» и уже не может надеяться на президентское кресло. Однако именно в тот момент в его предвыборном штабе шла самая напряженная работа, воплощалась та стратегия, которая, в конце концов, и позволила ему победить.
— Второй заход, это, в терминах Голливуда, — «сиквел». На что опиралась его новая надежда?
— Остается констатировать, что проигрыш в президентской гонке 2020 года и последовавшая за ним цепь политических скандалов, кульминацией которых стал штурм Капитолия, казалось бы, практически не давали Трампу шансов на возвращение в политику. Он испортил отношения со многими видными республиканцами, нарушил, как считалось, негласное правило о ненасильственной передачи власти. Многие американцы с раздражением вспоминали о его действиях, в том числе в ходе протестов BLM и эпидемии Covid-19.
После ухода из Белого дома он фактически остался в одиночестве. Широкой поддержки партии больше не было. Тогда было очень трудно предположить, останется ли он вообще на свободе, учитывая вал уголовных дел. Но Трамп не терял надежду и не отказывался от мыслей о большой политике. Для этого ему были необходимы верные люди, команда профессионалов, на которую он смог бы опереться, чтобы начать новое восхождение на вершину. И такие люди нашлись, в частности Сьюзан Уайлс. Именно она впоследствии стала главой его предвыборного штаба и внесла огромный вклад в победу.
Трамп всегда был и оставался Трампом. Даже после проигрыша он считал, что его курс был правильным, поэтому продолжал транслировать прежние идеи. Его мало заботило то, что думают по этому поводу его потенциальные избиратели. С таким начальником было непросто сработаться, убедить его в том, что новые времена требуют иных подходов. Без доверия между ним и его ключевым «стратегом» победа была невозможна в принципе. Уайлс была одной из тех, кто сохранил лояльность Трампу после его падения. Бывший президент всегда ценил это и доверял ее профессионализму, поэтому был готов прислушиваться к ее советам и следовать им.
Gage Skidmore, CC BY-SA 3.0
Команда Трампа трезво оценивала возможности своего кандидата, довольно тонко чувствовала настроения в обществе и понимала, как с ними работать и извлекать выгоду. Она поставила перед собой несколько задач, выполнение которых могло дать хороший результат.
Задача первая — «Человечный человек». Времена, когда на многотысячных митингах Трамп мог часами говорить о величии Америки и тем самым приобретать сторонников, ушли в прошлое. Замеры показывали, что избиратели устают от этих монологов. Более того, кандидат нередко допускал на них высказывания, которые очень сильно ему вредили. Его прежний образ успешного миллиардера, который, несмотря на правильные слова, далек от простого народа, был по-прежнему слишком силен в массовом сознании. Харрис на его фоне выглядела более эмпатично, что прибавляло ей сторонников.
Штаб пришел к выводу, что Трамп должен стать более человечным. Показать себя семьянином, способным разговаривать с простыми людьми на любые темы. Было остро необходимо переключить внимание от рационального, то есть того, что он говорил на митингах, к эмоциональному. Смягчение образа позволило бы достучаться до тех избирателей, у которых вызывали интерес его тезисы, но он лично – отторжение. К концу лета он практически исчерпал потенциал своих сторонников. Требовалось расширять базу поддержки, в том числе за счет привлечения колеблющихся избирателей.
Одним из ключевых инструментов для решения этой задачи стала работа с аудиторией нетрадиционных СМИ, прежде всего в рамках подкастов. Трамп изначально скептически отнесся к предложению прийти на интервью к Тео Вону или Джо Рогану. Убедить его удалось только благодаря сыну Бэррону, который сказал отцу, что это однозначно стоит сделать. Беседуя в эфире, он показывал, что является «живым» человеком, способным вести нормальную беседу. Возникал нужный эмоциональный контакт, позволявший слушателям лучше понимать связь между предлагаемым им курсом и беспокоящими их проблемами. В итоге Трамп смог дотянуться до аудитории, которая раннее была недоступна ни ему, ни демократам. Он также принял участие в стримах, в частности Эдина Росса, чтобы привлечь внимание молодежи. Несмотря на то, что штаб не испытывал больших надежд на эту группу, но даже не очень значительный сдвиг симпатий в этой среде мог стать решающим, если отрыв между кандидатами был минимален.
Использование подкастов, Twitch или X дополняло «хождение в народ». Для смягчения образа крайне полезными оказались поход в McDonald's и поездка на грузовике. Нельзя сказать, что все это давалось легко. Трампу было тесно в этих рамках. Он хотел вести кампанию так, как считал нужным, нервничал и временами отказывался слушать консультантов. Но ко второй половине октября штабу уже удалось стабилизировать ситуацию с рейтингом и создать необходимую волну.
Задача вторая — работа с образом оппонента, или ответы на вопрос — кто есть госпожа Харрис?
После победы Байдена на президентских выборах в 2020 году его команда практически сразу отстранила Харрис от публичной политики. Там, похоже, считали, что контраст между двумя лидерами слишком очевиден, поэтому может повредить президенту. Эта изоляция привела к тому, что американцы довольно приблизительно представляли себе то, кем на самом деле является второй человек в государстве. Ее роль в начавшейся кампании демократов была строго ограничена и не предполагала какой-либо самостоятельности, что вполне устраивало вице-президента.
Выбор Харрис в качестве альтернативы Байдену, похоже, возник спонтанно. Быстрый рост ее рейтинга показывал, что она заинтересовала избирателей, и они хотят узнать о ней больше. Это была серьезная угроза Трампу, о котором было трудно сказать что-то новое. При грамотно выстроенной кампании она могла начать ассоциироваться с переменами, запрос на которые был очень высоким. По данным опросов Института Гэллапа, около 80% жителей США считали, что страна движется в неправильном направлении. В штабе Трампа вполне осознавали возникшую опасность. Единственным способом помешать росту популярности Харрис было сформировать ее публичный образ раньше, чем это сделает ее команда.
AP Photo / Rick Scuteri
Успешные теледебаты с Трампом показали имеющийся потенциал. Однако у демократов не было проработанного план-графика кампании. Было принято решение о том, что Харрис должна как можно чаще контактировать со СМИ, по нарастающей усиливая сигнал. Но именно эти интервью в конечном итоге внесли «весомый» вклад в ее поражение. Она не сумела свободно общаться с журналистами, предварительно просчитывая последствия сказанного. Так, 8 октября в программе «The View» на канале ABC на вопрос о том, что она сделала бы иначе по сравнению с Байденом, Харрис ответила, что на ум ей ничего не приходит. Команда Трампа моментально воспользовалась этой фразой и распространила соответствующие ролики.
AP Photo / Mark Tenally
Его штаб сумел нанести ей еще один удар, растиражировав ее положительное отношение к оказанию медицинской помощи заключенным трансгендерам. Ролик «Kamala is for they/them, President Trump is for you» (Камала за них/тех, а президент Трамп за тебя!) стал одним из самых успешных в кампании, в том числе среди афроамериканцев. Харрис так и не смогла на него ответить.
Неудачные выступления вице-президента вскоре позволили сформулировать негативный фрейм – «weak, failed and dangerously liberal» (слабая, провальная и опасно либеральная). Он стал тиражироваться, заполняя вакуум вокруг кандидата от демократов. Этот процесс шел как минимум параллельно всем противоположным усилиям оппонентов Трампа, а то и опережал их. Штаб республиканца действовал очень быстро. В итоге он сумел добиться того, что в октябре Харрис перестала быть кандидатом-надеждой, превратившись в один из вариантов выбора.
Задача третья — игра на опережение. Несмотря на грубые ошибки, Харрис сохраняла свои преимущества. У нее были обаяние и искренность, притягивавшие сторонников. В свою очередь Трампу они давались нелегко. Видя падение рейтингов, он пытался атаковать ее как личность, однако это не приносило желаемых результатов и только ухудшало его имидж. Демократы также располагали довольно действенным инструментом борьбы с ним в виде отстаивания права на аборт. Этот вопрос входил в число ведущих, определявших ход президентской кампании. В 2022 году Верховный суд отменил знаменитое решение по делу Роу против Уэйда, что вызвало массовые протесты. Харрис, используя консервативный образ Трампа, заявляла, что, вернувшись в Белый дом, он введет запрет на аборты на общегосударственном уровне.
В штабе кандидата от республиканцев понимали, что у них нет шансов на победу, если кампания будет вестись на поле соперницы. Ставка на личность, личное обаяние и эмоции в целом будет проигрышной. Трамп был силен в рациональном, а именно вопросах экономики, инфляции и стоимости жизни. Они и должны были оставаться в фокусе внимания. Вопрос абортов, ввиду его значения для некоторых колеблющихся штатов, потребовал отдельного позиционирования. Риторика была смягчена. Подчеркивалось, что он будет решаться на уровне штатов.
Критика Харрис не уходила в абстракции, а была четко увязана с главными проблемами «рабочего человека». Штаб настоял на том, чтобы Трамп ни под каким предлогом не соглашался на повторные дебаты с вице-президентом. Вся полемика должна была вестись заочно, что создавало сложности Харрис. Так, у нее было слишком мало времени и не хватало специалистов, чтобы придумать собственную убедительную концепцию решения экономических проблем. Ее попытки оседлать миграционную проблематику, в частности посещение границы с Мексикой, только играли на руку Трампу.
AP Photo / Charlie Riedel
Четвертое измерение — «потолок» для оппонента. Социологические исследования, проведенные командой Трампа, показывали, что бывший президент, несмотря на все усилия, может надеяться только на определенный процент голосов. Он был гораздо ниже, чем у его оппонента, если последний сумеет мобилизовать прежних сторонников своей партии. Следовательно, требовалось держать его потолок как можно ниже, и если не зафиксировать его полностью, то хотя бы максимально замедлить рост. На это были направлены упомянутые выше усилия. Повестка Трампа вышла за рамки проблем белого населения. Он стал бороться и за латиноамериканцев, и за афроамериканцев, и за арабов. Его успехи на этом направлении были обусловлены не только качеством сигнала, но и непониманием демократами процессов внутри своего базового электората.
Их поддержка среди латиноамериканцев стабильно снижалась с 2012 года. Многие из них уже обжились в США, нашли работу, поэтому не считали, что угрозы Трампа касаются их лично, так как они законопослушные граждане. Ключевыми темами, влиявшими на их выбор, были экономика, миграция и безопасность. Основные усилия штаба были направлены на тех, кто является иммигрантом в первом/втором поколении, вырос в рабочей семье, набожный, опасается авторитаризма. Для агитации были задействованы различные ЛОМы, в том числе пасторы. Последние призывали прихожан поддержать кандидата, защищающего традиционные ценности.
Похожие процессы наблюдались и среди афроамериканцев. Так, в Милуоки (штат Висконсин) их явка на выборах уже в 2020 году была 55%, хотя в 2012 она составляла 77%. У них сформировалось мнение о примерно одинаковом результате поддержки двух кандидатов. Цвет кожи перестал иметь ключевое значение, а выбор превратился в решение о том, идти ли на участок или оставаться дома. Обещания демократов были слишком неопределенными, не решающими проблемы (высокие цены на топливо и пр.). Некоторых из них отпугивал опыт работы Харрис в прокуратуре.
Голоса арабской диаспоры имели ключевое значение в Мичигане. Контакты с ней поддерживались через отца мужа дочери Трампа Тиффани, крупного бизнесмена ливанского происхождения. О сути возможных договоренностей, вероятно, скоро можно будет узнать исходя из политики Трампа на Ближнем Востоке.
Сотрудничеству также благоприятствовали и ошибки демократов, которые привлекли для агитации Элизабет Чейни, имеющую неоднозначную репутацию не только среди арабов, но и американцев в целом.
Уайлс призывала Трампа наладить контакты с крупными фигурами бизнеса, не являвшимися очевидными сторонниками республиканца. Их финансовое и деловое влияние могло стать значительным подспорьем. Хотя этот шаг и был рискованным, и не вызывал энтузиазма у Трампа, он все-таки на него пошел. Дискуссии не носили публичного характера, однако именно их итогом стало появление в кампании Илона Маска и пожертвований от его семьи в размере 132 млн долларов по состоянию на конец октября. Публичные данные также показывают, что богатые семьи в основном поддержали Трампа, например Меллон (197 млн), Уйлайны (139 млн), Адельсон (136 млн) и другие. Для сравнения: крупнейший публичный частный донор демократов – Майкл Блумберг – перечислил Харрис 47,4 млн долларов.
Эти усилия команды Трампа не позволили Харрис выйти на потенциальный уровень поддержки. К середине октября их рейтинги вновь сравнялись и шли практически параллельно друг другу, что уже позволяло надеяться на победу.
AP Photo / Alex Brandon
— Если подвести итог, что стало решающим для исхода кампании?
Победа Трампа не была ни предрешенной, ни закономерной. Она — результат его настойчивости и профессиональной работы штаба, в котором каждый оказался на своем месте. У кандидата и его людей было достаточно времени для подготовки и тщательного анализа ситуации. Именно это позволило подготовить проработанную, внутренне согласованную и гибкую стратегию, которая помогла справиться с серьезным вызовом в виде замены оппонента. Харрис была вынуждена учиться на ходу, в моменте предлагать идеи, что не могло не сказаться на качестве ее кампании. Если бы у ее технологов было больше времени, то результат, учитывая уровень поддержки, вполне мог бы оказаться иным. Если Трампа поддержали 77 297 721 избиратель, то Харрис — 75 009 338. Разрыв не является непреодолимым. То, что он оказался в пользу первого, лишь доказывает качество проделанной работы.
Фото: @tochkivtire
