Церковь Рождества Пресвятой Богородицы в деревне Пенино Старопольского сельского поселения Сланцевского района – с давней историей, 1892 года постройки. Акустика такая, что лучшие голоса – мировые «сопрано», «басы» и «баритоны» наверняка позавидовали бы. Историю её строительства и восстановления после «эпохи безвременья» рассказал Online47 человек, уверенный в том, что не опекаемый храм пуст.
Тепло трёх пределов
По легенде, деревня Пенино появилась в том самом месте, где в достославные времена на большом пне была явлена икона Божией Матери. И до сих пор притягательным, знаковым здесь остаётся именно этот величественный храм, освящённый самим Иоанном Кронштадтским.
Им же освящена и часовенка Святой Параскевы Пятницы, воздвигнутая над источником, куда на протяжении многих лет съезжаются за целебной водой люди.
Входишь в храм, даже лёгкие шаги отдаются гулким эхом. Как, впрочем, и само прошлое – непростое для людей и строений. Об этом напоминает человек, называющий себя управляющим – Александр Кушнирёв.
«Края здесь – купеческие, – объяснил он, встречая гостей. – Рядом с Церковью Рождества Пресвятой Богородицы – поклонный крест. Как раз в том месте, где когда-то было подворье и стоял с XV столетия древний деревянный храм. Когда он сгорел, архитектор Николай Никитич Никонов выполнил купеческий заказ. Но до строительства этого храма пришлось кирпичный завод, сюда натаскали железа, деревьев, краски, и 13 сентября 1892 года датирован акт, в котором были перечислены пригодные для строительства материалы. Эту дату можно считать днём рождения храма».
Управляющий рассказывает, что до «эпохи безвременья, запустения святых мест» он был одним из самых больших и богатых на Северо-Западе, да и сегодня входит в десятку мощнейших.
«Иоанн Кронштадтский приехал сюда и осветил центральный предел церкви. А вообще – здесь три предела: Рождества Богородицы, Сретения и Александра Невского, который проходил по этим местам во время великого похода, когда гонял врага и участвовал в Ледовом побоище, – уточнил он. – Знаю, что здесь всегда были теплые полы. Стояли четыре печи с дымоходами. Было очень тепло. Как-то приезжала бабушка из Эстонии, вспоминала: «Когда я была маленькой, мы жили в этих краях – я приходила в храм, ложилась на пол даже в Рождество – январь месяц – он был удивительно тёплым, и смотрела на дедушку с бородой…» Когда мы начали восстанавливать храмовую жизнь здесь, мечтали о таком же тепле».
Безделье и блеф – не помощники
Видно, что Александр Кушнирёв мало что привык говорить о себе – больше рассказывает о храме. Тем не менее, по коротким фразам можно понять – родился на Дону, военный, служил, ни один раз побывал в «горячих точках».
«Вам трудно представить, что здесь было, когда начинали, – вспомнил. – В первый раз сюда приехал 6 августа 2010 года. Страх божий! Поле сплошь заросло кустами. В церкви – ни окон, ни дверей – всё грязью забито, бездомные коты бродят… Иногда говорят, что то, что делаю, видимо, послушание. Не так: послушанием это не назовёшь. Просто военный человек, а я – военный, заточен под задачу. Поэтому, думаю, и президент часто поручает руководство людям военным, не умеющим блефовать. Блефовать можно, играя в карты, а здесь так нельзя – надо делать или вообще за работу не браться. Безделье и блеф – не помощники. Когда я был командиром части, приходилось всё, что происходит, держать в поле зрения. Иначе – провал и поражение».
Он посетовал, что судьба «съеденных» временем исторических фресок храма печальна, а снимков убранства храма в первозданном виде практически не осталось.
«То, что здесь всё было писано на золоте, однозначно – очень богатой была эта Церковь Рождества Пресвятой Богородицы, – пояснил, вздыхая. – А ещё точно знаем, что основавший её купец очень любил жену и православную веру. Притом понимал, как и мы сегодня понимаем, что пока в храме службы нет – не опекаемый людьми, не намоленный, не ясна цель его существования – он пуст».
Александр Кушнирёв уверен, что даже в непростое время надо продолжать восстановление:
«Когда началась пандемия, доллар стал расти, границы и магазины закрыли. А у нас – леса в полный рост, надо красить и ещё многое делать. Ни краски, ни плитки! Но очень старались – звонили, доставали, работали… И практически без всяких препятствий, с Божьей помощью, за полторы недели так много сделали, что сами удивились. Но ясно, что восстановление – многолетний, почти не прекращающийся процесс».
Когда беседовали, подошла и уткнулась ему в ладонь собака Герда – «найдёныш», служит хозяину верой и правдой. Как много значений у слова «служить». И как много пользы, когда «то, во что веришь, становится твоим миром».
Евгения Дылева
Фото: Online47
