«Прорыв 80»: Президентская библиотека подготовила подборку писем и воспоминаний жителей блокадного Ленинграда

К памятной дате – 80-летию прорыва блокады Ленинграда Президентская библиотека подготовила подборку дневниковых записей и воспоминаний жителей блокадного Ленинграда.

Это и письма на «Большую землю», и свидетельства эвакуации ленинградцев, и рассказы о том, как люди потом возвращались в родной город. Как объясняют в библиотеке, эти цитаты участники онлайн-эстафеты «Прорыв 80». Проект реализуется совместно с администрацией Ленобласти.

Приведём несколько отрывков из писем и воспоминаний.

«Ведь мы с тобой расстались не в лучших условиях... в условиях осаждённого немецкими оккупантами города, в условиях жестокой, ожесточённой борьбы с врагами всего прогрессивного человечества!.. Я буду мстить немецким оккупантам за тебя, за своих детей… и в этой благородной задаче – мести за ваши страдания – я постараюсь выйти не только победителем, но живым победителем!» (инженер-капитан-лейтенант

Константин Матвеевич Максимов

, письмо датировано 13 апреля 1942 года, Ленинград).

Во время Великой Отечественной войны автор этого и других писем жене был командиром БЧ‑5 одной из наиболее прославленных в годы войны подводных лодок Балтики – «Щ-406».

Из дневника

Фёдоровой Надежды Васильевны

об эвакуации по Ладожскому озеру в начале мая 1942 года:

«Машины вереницей ехали по озеру. А на дворе май. Вода доходила не только до колёс грузовиков, но и доходила до бортов машин…  Страх леденил наши детские сердца. А взрослые, худые, бледные, измученными глазами глядели на эту воду, на скользкий подтаивающий лед под колёсами грузовиков. Впереди машина ушла под лед. Суматоха, крики, грохот от бомбёжки…  Страх уже пронизывал всех. Тогда Зоя Георгиевна взяла брезентовую накидку, накрыла машину и всех нас. Выскочить мы все равно бы не успели, если бы машина ушла под лёд. А когда не видишь, спокойнее...»

Большая часть писем из семейного архива жительницы блокадного Ленинграда

Ванды Иосифовны Гарпф

(Ицхакиной) принадлежат перу её матери – Адели Михайловной. Все письма адресованы брату

Ванды

– Михаилу. Родные остались в блокадном городе, а он перед войной уехал в составе джазового оркестра на гастроли, а вернуться к родным уже не успел.

«Мужайся, держи себя в руках, живи одной надеждой, что в недалёком будущем разгромим фашистов, иначе не стоит жить. Это чувство окрыляет, придаёт сил и успокаивает… Надеемся, что блокада скоро будет прорвана, немцы выдохнутся, и мы вздохнем свободнее. Мы начинаем уже приноравливаться к граммным нормам… Скоро, скоро воскреснем, лишь бы не падать духом…» (4 апреля 1942 года)

Галину Михайловну Соловьёву

(Сироту), перед самой войной окончившую второй класс средней школы, эвакуировали из Ленинграда вместе с бабушкой в село Зубрилово Пензенской области.

В Ленинграде осталась мама

Евдокия Александровна Брагинская

, эвакуированная из блокадного города весной 1942 года. В эвакуации она работала в военном госпитале… Домой они вернулись только после войны. Среди воспоминаний – рассказ о том, как они возвращались:

«Ехали медленно, с большими остановками, пережидая воинские эшелоны с демобилизованными солдатами. Из эшелонов доносились звуки гармошки и разудалые песни. Солдаты ехали домой… И вот мы дома! Утренний город встречал нас хорошей погодой и привычными звуками: шарканьем мётел дворников по тротуарам, шагами спешащих на работу прохожих, звонками трамваев. От Московского вокзала до нашего дома идти недалеко, и мы почти бежим. Иногда мама останавливается возле развалин разбомблённого дома и горестно качает головой. Это потом уже ленинградцы вместе с нами, школьниками, разберут завалы и на месте разбитых домов появятся скверы».

Это только маленькие частички судеб, но в них, как в зеркале отражается то, чем жили они, о чём думали в то тяжелейшее время.