Время, в которое мы живем сейчас, перед каждым из нас ставит очень неприятные вопросы. Потому что от ответа на них не отвертеться. И при этом от того, что мы ответим, в прямом смысле зависит вся наша дальнейшая жизнь.
И ладно бы наша – жизнь наших детей. Которых мы, конечно, так бы хотели уберечь от всего тяжелого и страшного.
Родительская цензура
Как известно, без малого три десятка лет российским школам прямо запрещалось заниматься воспитанием российских учеников.
У каждого директора была соответствующая методичка, в которой черным по белому закреплялось, что школа теперь только учит – предоставляет «образовательную услугу».
А что касается воспитания, то это зона ответственности родителей.
Вначале было не так чтоб удобно: вопрос «Куда смотрит школа?!» ещё лет 10 по привычке задавался.
А потом задаваться перестал.
И уже учителя - как те, кто предоставляют «услугу» - стали зависеть от того, как эту самую услугу оценивают те, кому услуга оказывается. То есть дети и их законные представители – родители.
Только сначала оказалось, что «яжмать» с правами, по сути, школьного надзирателя – страшная сила.
А в последние годы она же, эта сила, стала ещё и школьным цензором.
Известен случай в одной из гимназий Санкт-Петербурга, где родители запретили учителям привлекать своего ребенка для мероприятий на Пискаревском кладбище. С железобетонным аргументом: в семье другая точка зрения на блокаду Ленинграда, так что не смейте нам воспитательную концепцию ломать.
И гимназия не посмела.
А про другой недавно рассказали авторы ТГ-канала «Тайны Ленинградского двора»:
«Преподаватель объяснял "происхождение фашизма" в исполнении Михалкова (ролик "Откуда ноги растут". 48 минут про фашизм и ужасы Второй Мировой). Со слов родителей, дети вернулись домой в слезах. Теперь родители требуют наказать учительницу, в школе не комментируют, омбудсмен по правам ребенка обеспокоен».
Что выбираем?
Итак, слезы ребенка. Избегать которых всеми силами учит нас вся современная психология для родителей: «Родители в ярости». Все институты по защите детства: «Омбудсмен обеспокоен».
И нацизм. Который совсем недавно вроде бы для всех был безусловным злом.
А потом у этого зла стали тщательно зачищать детали – в том числе и под соусом «травмирующий контент», «возрастные ограничения».
Сначала по чуть-чуть. Потом побольше. А теперь?
А теперь само слово «нацизм» слишком для многих стал пустым, не наполненным гневом и болью термином.
И его перестали распознавать в лицо.
Зато ложатся на стол директоров школ жалобы родителей: учитель истории прямо на уроке показывал детям фильм «Обыкновенный фашизм»! Требуем никогда больше! Уберите от нас такого учителя! Отстаньте со своей памятью, зачем?! Она же так травмирует. И вообще – сколько можно страдать – давайте про счастье, про мир, про цветочки.
«Зачем вообще рассказывать детям о войне!?»… Кажется, на это гневался один наш популярный певец? Сильно, помнится, возмущался, когда детей привлекали к празднованию Дня Победы.
И вот теперь вопрос ребром: а как мы собираемся объяснить сегодняшним детям, победу над чем мы празднуем 9 мая? Почему Победа - Великая и почему это праздник со слезами на глазах?
Как мы расскажем о подвиге нашего народа, не сломленного инфернальным ужасом гитлеровского нашествия, если не расскажем детям о Хатыни? О таких же сожженных вместе с людьми деревнях на Ленинградской земле? О наших детях - узниках концлагерей, из которых выкачивали кровь для немецких солдат?
Как рассказать нашим детям о том, что с ними могут делать те, кто вдруг решит, что весь наш народ – «недолюди»?
И как объяснить, почему нацизм нельзя пускать на нашу землю?
Прямо на наших глазах нацизм рвется к реваншу, и при этом нагло рядится в гуманистическую обертку.
А у многих из тех, кто сейчас воспитывает своих детей, уже не срабатывает защитная память, не помогает распознать зверя. Хуже того: #яжмать, не позволяя своему ребенку плакать над жертвами нацизма, оставляет его один на один с нацистской идеологией. Результат мы видим на Украине. Откуда столько подросших мальчиков и девочек, которым ничто в душе не мешает убивать "чужих" детей?
Сможем ли мы хотя бы сейчас что-то изменить в системе воспитания? Сами изменить – не дожидаясь, когда забытый урок не потребует нового повторения уже по полной, а не по специальной пока программе?
Наталья Старичкова
Фото: Валентин Илюшин/Online47
